Skunk Works - личные мемуары моей работы в Локхид. Глава 10. Отрываясь от земли

Материал из ТХАБ.РФ
Версия от 10:30, 16 января 2019; КонтАрхив (обсуждение | вклад) (Новая страница: «Blackbird был настоящим диким жеребцом, тяжело поддающимся укрощению. Всё, что было с ним свя…»)

(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к: навигация, поиск

Blackbird был настоящим диким жеребцом, тяжело поддающимся укрощению. Всё, что было с ним связано — постройка, полёты, продажа, всё это было очень непросто. Это был настолько продвинутый и невероятный самолёт, что он легко пугал любого, кто осмеливался к нему приблизиться. Те, у кого был необходимый допуск для того, чтобы увидеть его в небе, навсегда запоминали полёт и описывали это как волнующий и ужасающий опыт, когда кажется, что весь мир трясётся. Ричард Хелмс, ставший впоследствии важным руководителем в ЦРУ, вспоминал, как он в 1960-х годах увидел Blackbird, взлетающий ночью с нашей секретной базы. Стоял рёв, как будто надвигался торнадо и земля под ногами тряслась, как при 8- балльном землетрясении. Двигатели извергали ослепительные ромбовидные ударные волны. “Я был так потрясён, - сказал мне потом Хелмс, - что про себя я стал называть Blackbird “Молоты ада”.

Через несколько месяцев после успешного первого полёта Blackbird около моего стола появился Билл Парк, наш лётчик-испытатель, и бросил свой шлем ко мне на колени. “Чёрт возьми, Бен, только посмотри на это”, - сказал он, указывая на глубокую вмятину в верхней части шлема. Из его рассказа я узнал, что он летел на высоте 19 800 метров в ясном небе над Нью Мексико на скорости 2,7 Маха, когда его с оглушительным звуком бросило вперёд и он сильно ударился головой о стекло кабины, почти потеряв сознание. “Как будто пара игроков “Лос-Анджелес Рэмс”[54] взяли и тряхнули меня со всей мочи”, - добавил он. Проблема была в помпаже. Это происходило, когда попадание воздуха в один из двух двигателей было затруднено из-за определённого угла атаки или рысканья. Всего за несколько миллисекунд мощность двигателя снижалась с 80 до 20 %. Подвижные конусы воздухозаборников корректировали режим, но это занимало около 10 секунд, в течение которых беспомощного лётчика швыряло по всей кабине. Билл Парк, Лу Шалк и несколько других пилотов испытывали это до 20 раз всего за 10 минут. Плохо было то, что часто лётчик не понимал, в каком именно двигателе возник помпаж и он отключал не тот двигатель, оставаясь без тяги вообще. Так и случилось во время полёта Blackbird над Западной Вирджинией. Лётчик пытался запустить оба двигателя, пока самолёт нёсся к земле. Наконец, на высоте 9 100 метров, двигатели ожили. Оглушительный звуковой удар выбил окна на многие километры вокруг и обрушил высокую заводскую трубу, в результате чего погибли 2 рабочих.

“Сделай так, чтобы этого не было!” – требовали лётчики. Но это было легче сказать, чем сделать. Несмотря на все мои старания, я так и не смог решить проблему с помпажем как таковым. Лучшее, что я смог сделать, это создать электронную систему контроля, которая отслеживала начало помпажа. Когда один двигатель начинал помпажировать, эта система уменьшала тягу другого двигателя, а затем автоматически восстанавливала прежний режим работы обоих двигателей. До создания этой системы лётчик при помпаже сначала чуть не испытывал сердечный приступ от громкого звука, после чего следовала серия сильных толчков. Когда электронная система контроля заработала, лётчик даже не знал, что случился помпаж. Но прежде чем я решил эту проблему, я получил изрядную долю критики. Билл Парк настаивал на том, чтобы я на своей шкуре испытал то, через что приходится проходить лётчикам-испытателям. Келли охотно согласился, и я увидел в его холодных глазах дьявольский блеск.

“Чёрт возьми, Рич, иди и реши эту проклятую проблему, пока один из наших испытателей не сломал себе шею”, - сказал мне босс. И в момент секундной слабости я согласился полететь. Предполётный инструктаж включал в себя посещение барокамеры. Чтобы полететь на высоте 27400 метров, мне нужно было посидеть в высотно-компенсирующем костюме в барокамере, которая имитировала падение давления в кабине или случай, если мне придётся катапультироваться. Шансы на то, что я переживу эти события, были почти нулевыми, поскольку я уже чуть не падал от страха. Тем не менее, я был одет в высотно-компенсирующий костюм и тяжёлый шлем, и в ту минуту, когда дверь камеры закрылась, у меня начался приступ клаустрофобии. Я вдыхал кислород также часто, как бегун на марафонской дистанции и кричал: “Выпустите меня отсюда!”. Называйте меня трусом. Называйте меня безнадёжным. Называйте меня слабохарактерным. Но я сдался.

Взгляд со стороны. Норман Нельсон

Внутри Skunk Works я был инженером ЦРУ, единственным парнем, работавшим на правительство, и Келли дал мне свободный доступ ко всему. Келли руководил Skunk Works так, как будто это была его собственная компания. Он был прямолинейным и делал всё по-своему. Никакой иерархической ерунды. Он создал лучшую команду инженеров в мире. Инженер не должен находиться дальше пятнадцати метров от сборочного участка — это было правило Келли. И в результате мы увидели взлёт Blackbird с 29000 килограммов тяги двух огромных двигателей. Все мы знали, что это был величайший самолёт, когда-либо построенный, и он нёс лучшие камеры в мире. С высоты 27400 метров мы могли чётко видеть разметку на парковке. Вот это разрешение! Главная камера была полтора метра в высоту. Камера для маршрутной съёмки работала непрерывно, кадровая камера делала один снимок за раз. Обе делали превосходные снимки во время полёта на скорости 3 Маха. Невероятное техническое достижение. Камеры защищало двойное кварцевое стекло, и это стало тяжелейшей проблемой, с которой мы столкнулись. Также нам пришлось решить большие проблемы с нагревом и отсветами.

Из-за звукового удара вследствие огромной скорости мы были сильно ограничены в тренировочных полётах над Соединёнными Штатами. Для полётов нам нужно было выбирать наименее населённые области. После того, как осенью 1964 года президент Джонсон публично объявил о существовании самолёта, Келли начал получать от местного населения все виды жалоб и угроз подать в суд. Люди жаловались, что Blackbird выбивал стёкла на километры вокруг. Несколько раз мы публиковали фиктивный план полёта, и каждый раз приходили жалобы на полёт, которого не было. Но некоторые из жалоб были реальными. Один из ребят ради шутки создал звуковой удар прямо над ранчо Келли в Санта-Барбаре, и шутка не удалась, потому что звуковой удар разбил панорамное окно. У другого пилота возникли проблемы с двигателями над Ютой. Blackbird имел такую же способность к планированию, как крышка люка, и он летел на полной скорости, когда двигатели запустились прямо над Мормонской Скинией[55]. Тогда поднялась ужасная шумиха.

Мы передавали в Федеральное агентство воздушного транспорта маршруты наших полётов, потому что иначе они могли подумать, что видят на экранах своих радаров летающую тарелку. Скорость была такой, что за время чихания лётчик пролетал расстояние в десять футбольных полей.

Нам нельзя было летать над дамбами, мостами, индейскими руинами и большими городами. Мы должны были получить допуски и тренировать экипажи заправщиков KC-135 со специальным топливом на борту. Дозаправка в воздухе требовала искусности, потому что во время неё заправщик должен был лететь на своей максимальной скорости, в то время как Blackbird летел, почти сваливаясь, пока его баки заполнялись. Наши лётчики в течение типичного тренировочного полёта длительностью 3-5 часов могли наблюдать два-три восхода солнца, в зависимости от времени суток.

Другая странность заключалась в том, что после полётов лобовые стёкла часто были покрыты мелкими чёрными точками. Мы не могли понять, что это было. Мы отправили эти точки в лабораторию и получили ответ, что это органический материал — насекомые. Они летали в стратосфере вокруг Земли вместе с пылью в струйных течениях на высоте 22900 метров. Но как они забрались на такую высоту? В конце концов мы выяснили и это: они были подняты испытательными ядерными взрывами в России и Китае.

Этот самолёт заставлял всех нас работать на пределе своих возможностей. Лётчикам требовалась огромная уверенность в своих силах, чтобы просто сесть в кабину самолёта, который летает в 2,5 раза быстрее, чем то, на чём они летали раньше. Я знаю, что Келли был настроен продвигать новый самолёт “синим кителям” и заставить их обратить на него внимание. Но я был уверен, что ему не удастся продать много таких самолётов. Этот самолёт был настолько впереди любого другого, что только очень маленькое количество командиров согласятся возглавить крыло или эскадрилью Blackbird. Я имею в виду, что это был самолёт 21 века, построенный в начале 1960-х. Никто в Пентагоне просто не знал, что с ним делать. Всё это делало продажу Blackbird чертовски сложным делом, даже для Келли.

Келли сам занимался продажами. Он приезжал в Вашингтон и встречался с важными шишками в Пентагоне и на Капитолийском холме. Он имел связи в ЦРУ, так что он всегда знал, чем в данный момент озабочена верхушка Пентагона. А в те времена первых месяцев администрации Кеннеди многие высокопоставленные чиновники ели валиум горстями.

С Красной площади приходили тревожные известия. Русские, похоже, хотели испытать нашего нового молодого президента на прочность и показывали свой воинственный настрой вызывающими беспокойство новыми проектами систем вооружения. Весной 1961 ЦРУ перехватило данные телеметрии, которые они считали относящимися к испытательному ракетному запуску в Сибири. Они отправили эти данные в Skunk Works для анализа и подтверждения. Наши эксперты по телеметрии отправили обратно леденящее кровь опровержение: данные были не с испытаний ракеты, а с испытаний прототипа сверхзвукового бомбардировщика Backfire[56], который по слухам находился в разработке несколько лет. Вероятно, мы смотрели на данные самолёта, способного достичь скорости 2 Маха на высоте 18300 метров и с впечатляющей дальностью пять тысяч километров. Если мы были правы, то это было серьёзным нарушением военного баланса: Советы строили бомбардировщик, способный долететь до нас и атаковать, а командование ПВО в Колорадо Спрингс могло только посмотреть в небо и помахать ему кулаком, потому что у нас не было ни самолёта, который мог бы перехватить бомбардировщик, ни ракеты, способной его сбить.

Но на стапелях внутри здания номер 82 собирались Blackbird, способные летать со скоростью 3 Маха. Это был шпионский самолёт ЦРУ, который мог быть переделан в эффективный перехватчик советских бомбардировщиков задолго до того, как они достигнут целей. Как только американская сеть радаров раннего обнаружения (настолько мощная, что она может отследить объект размером с бейсбольный мяч на расстоянии 8 000 километров) засечёт советский бомбардировщик, направляющийся в сторону Северной Америки, наши Blackbird поднимутся в воздух и встретят его над полярным кругом, за пределами дальности пуска их ракет с ядерными боеголовками по нашим городам.

Это была презентация Келли для Пентагона в ранние года президентства Кеннеди, и Blackbird был именно тем самолётом, который следовало бы желать командованию истребительной авиации, но, к сожалению, самолёт был настолько секретным, что только небольшое количество людей из ВВС знало о его существовании, и Келли мог говорить только с ними. Он был настолько ограничен секретностью, что практически говорил только сам с собой.

Те немногие высокопоставленные руководители ВВС, кто знал о нашем самолёте, имели смешанные чувства по поводу стоимости Blackbird в 23 миллиона долларов (технология была не из дешёвых), потому что генералы всегда предпочитают командовать большим парком обычных истребителей и бомбардировщиков, что обеспечивает большую наглядность и престиж. Напротив, покупка Blackbird означала глубокую секретность, небольшое количество машин, меньшее внимание. В армии “меньше” было определённо хуже, чем “больше”. Большинство армейских офицеров назначались на командование или на канцелярскую работу в Пентагоне на срок 3-5 лет, после чего шли на повышение. Использование такого революционного самолёта, как Blackbird, в качестве истребителя или бомбардировщика было вопросом будущего, и они с удовольствием оставляли этот вопрос своим преемникам. Они хотели как можно быстрее выслужиться и получить хорошие рекомендации для дальнейшего продвижения по службе. Слушать про технологические триумфы Келли Джонсона было захватывающе, но не очень перспективно для амбициозного полковника, желающего получить свою первую звезду.

Келли хорошо понимал, с чем он боролся. Он пытался увеличить свои шансы путём внесения дополнительных предложений, против которых не был бы ни один “синий китель”. Например, он поручил мне провести технико-экономическое обоснование использования Blackbird в качестве платформы для запуска межконтинентальных баллистических ракет. Ракета, запущенная, скажем, с восемнадцати километров, могла пролететь от 9 600 до 12 800 километров, сэкономив огромное количество топлива, требуемое для набора этой высоты при наземном запуске. Мы даже хотели создать энергетическую бомбу без взрывчатой части. Бомба весом 900 килограммов была бы сброшена с высоты 26 километров на скорости 3 Маха и достигла бы земли с огромной кинетической энергией метеора, проделав в земле дыру глубиной 40 метров. Военно-воздушные силы заинтересовались, но их беспокоило отсутствие системы наведения для обеспечения точного бомбометания и они сопротивлялись нашему предложению разработать такую систему. Для нового министра обороны Роберта Макнамары энергетическая бомба была футуристической чепухой. Макнамаре было о чём волноваться в настоящий момент.

Полёты советских самолётов становились всё интенсивнее и опаснее, чем мы видели до этого. Увеличилось количество трансконтинентальных полётов стратегических бомбардировщиков “Медведь”[57], которые могли нести ядерное оружие. Они выполняли беспересадочные полёты из южной части России в Гавану. Ту-95 “Медведь” был их версией B-52. Полёты дальностью 9600 километров, вероятно, с 2 дозаправками в воздухе. Советы настаивали, что это были всего лишь тренировочные сверхдальние полёты. Но тот факт, что советские бомбардировщики долетали до Кубы, недвусмысленно намекал на то, что они также могут достичь Нью-Йорка, Вашингтона или Чикаго. Это послание было кирпичом, влетевшим в окно Макнамары.

Ещё большее беспокойство вызывали советские подводные лодки с ядерными ракетами типа “Поларис” (Р-13 (ракета), Р-21 (ракета)) на борту, беззастенчиво находившиеся в международных водах у наших крупных городов на обоих побережьях. Мы полагали, что их основной целью были базы Стратегического авиационного командования, поэтому ни одно звено бомбардировщиков не располагалось к востоку от Миссисипи. Вместо этого они были разбросаны по Великим равнинам, в таких центральных штатах, как Небраска и Монтана. Такое расположение давало САК несколько дополнительных минут, чтобы успеть поднять в воздух B-52 в случае ракетного удара. Каждый раз, когда у нашего побережья обнаруживалась советская субмарина, весь парк бомбардировщиков США приводился в боевую готовность.

Когда Келли впервые увидел Макнамару, то нашёл его надменным и холодным. “Этот парень никогда не купит проект, который он сам не придумал, - заметил Келли вскоре после их встречи, - Посредственность. Он закроет любой проект, начатый при Эйзенхауэре. Он просто не верит, что у кого-то кроме него есть мозги, и он не против прищучить такого ветерана, как я, чтобы показать всей аэрокосмической промышленности, кто здесь босс”.

Контракт на постройку Blackbird для ЦРУ был твёрдым, несмотря на то, что первоначальный бюджет увеличился почти вдвое, до 161 миллиона долларов из-за задержек, использования дорогих материалов и технических проблем. Чтобы компенсировать увеличенную стоимость, ЦРУ сократило заказ с 12 самолётов до 10. Поэтому казалось маловероятным, что Макнамара, получивший в коридорах Пентагона прозвище “Мак Нож” за резкие сокращения бюджета, хотел бы потратить больше денег на сверхзвуковой бомбардировщик Blackbird. Военно-воздушные силы уже тратили миллионы на разработку B-70, огромного монстра треугольной формы, способного лететь со скоростью 2 Маха. B-70 был любимым проектом начальника штаба ВВС генерала Кертиса Лимэя. Обычно он всегда добивался своего просто потому, что очень немногие гражданские официальные лица (или даже генералы) находили мужество, чтобы попытаться встретиться с ним. Келли был одним из редких исключений. Он сказал Лимэю, что видел планы B-70 и думает, что этот самолёт устареет ещё до того, как покинет чертёжные доски. Лимэй был в ярости, но многие “синие кители” в частном порядке были согласны с Келли. B-70 имел 6 двигателей против 2 у Blackbird. Наш самолёт был почти в 2 раза быстрее, но Лимэй сказал Келли, что тот совсем не разбирается в бомбардировщиках, и посоветовал не отвлекаться от шпионских самолётов и думать о своих делах.

Но затем в дело вступил Дик Биссел. Биссел проинформировал президента Кеннеди о проекте ЦРУ Blackbird и сообщил, что шпионская версия самолёта будет готова менее, чем через год. Когда новый президент узнал, как быстро и насколько высоко самолёт будет летать, он был поражён. Он спросил Биссела: “Сможет ли Келли Джонсон превратить самолёт-шпион в дальний бомбардировщик?”

Биссел ответил, что Келли как раз хочет сделать это. “Тогда почему мы всё ещё продолжаем создавать B-70?” - спросил Кеннеди. Биссел пожал плечами: “Сэр, этот вопрос правильнее всего адресовать генералу Лимэю”.

Президент робко кивнул. Но Келли такая откровенность Биссела поставила в неловкое положение. Он написал в своём дневнике: “Биссел пересказал содержание своего разговора с президентом о бомбардировочной версии Blackbird. Это было неправильно. Президент попросил нас подготовить наш проект бомбардировщика до того, как его увидели ВВС, и я чувствовал себя обязанным поспешить в Вашингтон и как можно быстрее показать проект нашим друзьям из ВВС. Я представил проект генералу Томасу Уайту и генерал-лейтенанту Бернарду Шрайверу, и они были сильно расстроены сворачиванием B-70 в пользу нашего самолёта, как и генерал Лимэй. Но как минимум они поняли, что я не работал за их спиной, и что они не могут контролировать то, что Биссел говорит президенту”.

Но кто мог тогда подумать, что дни Биссела сочтены? В апреле 1961 года его блестящая карьера была разрушена фиаско в заливе Свиней. Биссел отвечал за организованную ЦРУ попытку вторжения с помощью кубинских беженцев, прошедших обучение в секретных лагерях во Флориде. Эта миссия была неудачной от начала и до конца и все мы были расстроены тем, что Бисселу пришлось уйти в отставку вслед за своим боссом, Алленом Даллесом. Биссел был крёстным отцом Skunk Works. Он начал программу U-2 и на самом деле привёл нас в этот бизнес. Он принял свою отставку с достоинством. В апреле 1962 года, несмотря на то, что Биссел уже не работал на правительство, Келли пригласил его на секретную базу для наблюдения за первым полётом Blackbird. Оба этих человека были сделаны из титана, но они оба были растроганы, когда наш лётчик-испытатель Лу Шалк запустил гигантские двигатели и умчался в безоблачное утреннее небо. Рёв самых мощных двигателей в мире смыл весь стресс, накопленный во время создания этой проклятой машины.

Келли беспокоился, что после ухода Биссела “Мак Нож” может убедить президента свернуть дорогостоящую программу Blackbird до того, как мы получим шанс подтвердить ценность самолёта, выполняя радиоэлектронную разведку в полётах вдоль границ Советского Союза. С нашей высоты мы могли заглянуть на сотни километров внутрь территории России с помощью радара бокового обзора, не пересекая границ фактически. Но в июне 1961 года новый президент побывал на своём первом саммите в Вене с Хрущёвым, пытаясь договориться по поводу будущего статуса Берлина. Встреча с русским лидером оказалась настолько враждебной, что Джон Кеннеди убедился, что мы находимся на грани войны.

Мы в Skunk Works сразу почувствовали эту напряжённость, когда начальник штаба ВВС Лимэй впервые приехал в Бербанк, чтобы увидеть Skunk Works своими глазами. Сама поездка была очень необычной, потому что Келли и Кертис, мягко говоря, не были друзьями и всегда избегали общества друг друга. Кертис Лимэй не был очень любезен, но он привёз свою чековую книжку.

Тем не менее, Келли был настороже. Лимэй обвинял Келли в том, что он повлиял на решение администрации внезапно сократить заказ B-70 с десяти штук до четырёх. Он считал, что Келли и Бисселл саботировали его B-70 перед Кеннеди. Лимэю также не нравились наши тесные отношения с ЦРУ, поскольку, по его мнению, Управление не должно было иметь своё независимое авиакрыло. Но теперь Лимэй прибежал к нам со своей свитой и списком покупок, который включал в себя переделку Blackbird в дальний бомбардировщик, который русские не смогут остановить. Лимэй стал автором концепции под названием “взаимное гарантированное уничтожение”. О, да. Наш Blackbird в бомбит их обратно в каменный век[58].

Келли лично провёл брифинг для Лимэя и пригласил нескольких из нас, кто был экспертом по различным компонентам самолёта, на случай технических вопросов от генерала. Я был заинтригован, наблюдая за крупным лицом Лимэя, пыхтящим толстой сигарой. Его проницательные глаза были сосредоточены, когда Келли показывал ему классическое слайд-шоу, в котором подробно описывались все характеристики нового самолёта.

“Вы сможете запускать ракеты “воздух-земля” на скорости 3 Маха?” - спросил генерал. Келли ответил утвердительно. “Мы сделали расчёты и мы уверены, что сможем это сделать”.

“Вы можете навести ракеты так, чтобы промах был не больше 60 метров?” - спросил Лимэй. И Келли снова ответил утвердительно и добавил, что в такой точности не будет особой нужды, если ракеты будут ядерными. Если мы будем использовать Blackbird в качестве бомбардировщика глубокого проникновения, русские не смогут остановить нас. В качестве перехватчика мы были бы непобедимы тоже. Используя радары обзора нижней полусферы и ракеты “воздух-воздух”, наш высоколетящий перехватчик мог защитить всю Северную Америку от любого дальнего бомбардировщика, летящего близко к земле для избегания обнаружения наземными радарами. “С нашей скоростью, - настаивал Келли, - потребуется меньше перехватчиков, чтобы прикрыть весь североамериканский континент. Мы будем смотреть на все советские бомбардировщики сверху вниз и сбивать их будет также легко, как ловить рыбу в бочке. Келли заявил: “Генерал, тот, кто завоюет небо, выиграет бой. Наша скорость - наше преимущество. Здесь мы цари горы”.

Лимэй внезапно поднял руку, чтобы Келли закончил речь. Затем он встал, схватил Келли за руку и повёл его в дальний угол огромного кабинета, чтобы провести шёпотом частную беседу, которая длилась почти десять минут. В это время все остальные сидели, наблюдая, как два титана военной авиации делали что-то вроде схемы или плана.

Позже Келли рассказал нам, что Лимэй был в восторге от идеи использовать Blackbird в качестве перехватчика, но он был против идеи его использования в качестве бомбардировщика. B-70 всё ещё не выходил из его головы. “Джонсон, я хочу получить от вас обещание, что вы больше не будете выступать против B-70”. Келли согласился, и он очень сильно жалел об этом обещании в последующие годы. “Мы купим ваши перехватчики. Я пока не знаю, сколько точно, но я скоро скажу число”.

Келли спросил: “А как насчёт разведывательного самолёта, который мы построили для ЦРУ? Разве ВВС не захотят его использовать?” Лимэй выглядел растерянным. “Вы имеете в виду, что мы их не заказали?” Он сдела сделал пометку и пообещал Келли, что ВВС сделает заказ на двухместную версию шпионского самолёта в течение нескольких недель.

Уже на следующий день от людей из окружения Лимея Келли узнал, что в обратном полёте в Вашингтон Лимей пересмотрел своё мнение и передал своим сотрудникам поручение подготовить предложение на постройку десяти перехватчиков и десяти бомбардировщиков Blackbird в месяц!

На этот раз Келли потерял дар речи. “Если это действительно произойдёт, - сказал он мне, - то вся наша концепция работы должна измениться. Если мы хотим собирать по одному самолёту каждый рабочий день, это означает создание огромного производства. Я сомневаюсь, что мы сможем успешно справиться силами Локхид здесь, в Южной Калифорнии. Я могу ошибаться, поэтому нужно провести исследование и точно выяснить, сколько самолётов мы сможем произвести”.

Размер списка заказов Лимэя усилил наше чувство, что администрация быстро и по-тихому готовится помериться силами с русскими. Наша убеждённость в этом выросла, когда несколькими неделями позже к нам прибыл сам министр обороны Макнамара, чтобы лично выслушать доклад Келли, посмотреть на наши методы работы и своими глазами увидеть Blackbird. Он привёз с собой всех своих лучших людей: министра ВВС Джозефа Чарыка, помощника министра обороны Розуэлла Гилпатрика и будущего министра ВВС Гарольда Брауна. Келли делал доклад, в то время как Макнамара делал многочисленные замётки и задал несколько вопросов о уникальной навигационной системе самолёта. Это была первая астронавигационная система, которая использовала небольшой телескоп под управлением компьютера для поиска в небе около 60 звёзд, сохранённых в базе данных. Телескоп смотрел сквозь небольшое окно в задней части самолёта, он был чрезвычайно точен и надёжно находил звёзды. Это была настолько чувствительная система, что однажды, когда её случайно включили во время обслуживания самолёта, она навелась на отверстия в крыше ангара.

Макнамара хотел узнать об этой системе всё. “Это самая точная навигационная система, которую мы можем разработать вообще”, - сказал Келли. “Мы летим в два раза быстрее шестнадцатидюймового снаряда[59], и мы не можем развернуться быстро. Самый крутой поворот занимает от 100 до 160 километров, и если пилот немного ошибётся, то он может начать поворот над Атлантой и оказаться в районе Чаттануги”.

Некоторые из нас сопровождали официальную делегацию во время инспекции сборки Blackbird в гигантском ангаре. Один генерал из свиты министра отвёл меня в сторону. “Мистер Рич, - сказал он, - я не понимаю, зачем вы устанавливаете эти огромные конусы для затруднения попадания воздуха внутрь. Какая в этом идея? Мне кажется, вам нужно, чтобы воздух беспрепятственно добирался до двигателя”. Я не мог поверить, что генерал ВВС задавал такой наивный вопрос. Я сказал: “Генерал, это делается для увеличения давления воздуха на больших высотах. Вы когда-нибудь пытались брызгать водой из шланга, закрыв часть отверстия пальцем?”. Он кивнул, поняв основную идею.

К тому времени, когда Макнамара и его команда погрузились в самолёт для обратного полёта в Вашингтон, Келли практически танцевал польку. Всё прошло как нельзя лучше. Мы ждали, что на нас посыпятся заказы. И мы не были разочарованы. На следующей неделе к нам прилетел финансовый советник министра ВВС Лью Мейер и сообщил нам, что мы скорее всего получим заказ на 10 разведывательных Blackbird в дополнение к 10 для ЦРУ. Военно-воздушные силы хотели получить увеличенную двухместную версию, с одним пилотом спереди и специалистом по бортовым разведывательным системам в отдельной кабине сзади, который прокладывал маршрут и работал со специальной авионикой для перехвата вражеских сигналов. Мы также получим контракт на поставку 10 истребителей-перехватчиков Blackbird и 25 бомбардировщиков. Эти заказы могли стоить сотни миллионов долларов и бросали вызов давней квази-социалистической политике Пентагона, который никогда не покупал все самолёты у одного производителя.

Распределение прибылей среди основных производителей было обычной практикой, но тогда казалось, что наступала эпоха Blackbird: самолёты-шпионы Blackbird, перехватчики Blackbird, бомбардировщики Blackbird. Blackbird настолько превосходил любой другой самолёт в мире по скорости и высоте, что он мог доминировать в военной авиации в течение по крайней мере десятилетия или более.

До конца 1962 года Келли получил одобрение от руководства Локхид на постройку дополнительного здания за миллион долларов в связи с расширением программы Blackbird. Тем временем наше внутреннее исследование показало, что нам потребуются дополнительные средства в размере 22 миллионов долларов для увеличения производственных мощностей для своевременной поставки перехватчиков и бомбардировщиков, которые, как ожидалось, закажут ВВС.

Все мы начали подсчитывать прибыли до того, как пришёл чек. И все мы оказались не там, где планировали оказаться. Я помню, как однажды мой брат — продюсер рассказал мне историю о молодом кинорежиссёре, за которым бегала большая студия, его объявлял гением и расцеловывал в обе щеки владелец студии, а его сценарий стал главным приоритетом для работы. Но месяц спустя этот же молодой гений даже не мог ответить на звонок из-за отсутствия денег. Он опустился с вершины на землю без взяких видимых причин на это. Эта обычная голливудская история стала прообразом для сценария, который разыграла администрация Кеннеди с Blackbird. Внезапно Келли перестали перезванивать ключевые фигуры из администрации, ответственные за принятие решений по поводу бомбардировщиков и перехватчиков Blackbird. Несколько генералов также стали уклоняться от общения с Келли. Причина была в том, что “младотурки” Макнамары, консультирующие его по поводу экономической эффективности, отказывались верить, что русские на самом деле разрабатывают сверхзвуковой бомбардировщик Backfire. Без этой угрозы Blackbird был не нужен. Эти “младотурки” Макнамары настаивали на том, что мы могли использовать старый боевой истребитель Convair F- 106. Это была обновлённая версия истребителя с дельтавидным крылом F-102, который был основой сил ПВО. Оба этих самолёта имели относительно небольшую скорость (1,8 Маха) и топлива хватало только на 5 минут сверхзвукового полёта.

Келли решил, что Макнамара совсем потерял рассудок. Но Келли не мог знать о планировании возможного военного вторжения во Вьетнам и о секретных приготовлениях наших войск. И в качестве первого шага Макнамара одобрил создание секретного прототипа первого тактического истребителя с крылом изменяемой стреловидности под названием TFX (Тактический истребитель экспериментальный), который был предназначен для атаки наземных целей. Построенный Дженерал Дайнемикс, ему было суждено стать одним из самых противоречивых самолётов эпохи, в том числе из-за превышения сметы на миллионы долларов, так как его конструкторы изо всех сил пытались побороть проблемы с поворотными частями крыла — прямым на взлёте и стреловидным на скорости 2 Маха. ВВС хотели, чтобы F-111, как он был официально обозначен, летел около земли, прячась от радаров в складках местности и поддерживал войска в наземных операциях. Но первые F-111 во Вьетнаме понесли тяжёлые потери из-за своего радара слежения за рельефом местности, который позволял им огибать холмы в ночной темноте. Для вражеских систем обнаружения этот радар был как свет маяка в ночи. Хуже того, большинство из нас в Skunk Works считало, что самолёты типа F-111 устареют ровно в тот момент, когда радары обзора нижней полусферы будут усовершенствованы. Пилот высоколетящего МиГа, заметивший внизу эскадрилью F-111, сможет за секунды стать боевым асом.

Чтобы продемонстрировать Макнамаре невероятные возможности Blackbird, в мае 1962 года мы совершили полёт через всю страну с авиабазы ВВС Эдвардс недалеко от Лос-Анджелеса в Орландо во Флориде всего за 1 час и 28 минут. Для большего привлечения внимания мы отправили ещё один Blackbird из Сан-Диего, который прибыл в Саванну, штат Джорджия, всего на 59 минут позже. Мы также начали разработку системы оружия для Blackbird, которая продемонстрировала бы, насколько легко самолёт типа F-111 может быть сбит во время полёта с огибанием рельефа местности.

Этой системой вооружения был радар обзора нижней полусферы и ракеты “воздух-воздух”. Разрабатывая эту систему, мы вырвались на 25 лет вперёд по сравнению с любым другим производителем. Мы взяли существующую ракету “воздух-воздух” GAR-9 стоимостью 80 миллионов долларов, разработанную компанией Хьюз, радарную систему Вестингаус ASG-18, созданную для военно-морского флота, и дополнили их собственной системой наведения и пуска. Результат ошеломил “синих кителей”, которые считали невозможным успешный запуск ракеты с самолёта на 3 скоростях звука. Большинство ракет “воздух-воздух” могли захватить цель, летящую примерно на той же высоте и на расстоянии от 8 до 24 километров. Мы захватывали цель на расстоянии более 160 километров, летящую километрами ниже. С 24 400 метров мы сбивали беспилотники, летящие на высоте 500 метров. С 26500 метров мы сбили дрон, летящий на высоте 12 200 метров.

Чтобы не допустить попадания ракеты в наш собственный самолёт, мы использовали специальные пиропатроны, чтобы отбросить ракету вниз до того, как её двигатель запустится и она отправится к цели на скорости 6 Махов. Первые испытания новой системы произошли в марте 1965 года. Мы сбили дрон с расстояния 58 километров со скоростью сближения 3 200 километров в час. Несколько недель спустя мы запустили ракету с высоты 22900 метров на скорости 3,2 Маха и сбили беспилотник, летящий на высоте 12 200 метров на удалении 61 километр. Но через несколько месяцев ВВС были шокированы на самом деле. С высоты 22900 метров мы поразили низколетящий дистанционно управляемый B-47, летевший над Мексиканским заливом на высоте 360 метров, с расстояния 128 километров.

Келли был вне себя от радости. Наши испытания показали превосходный результат - двенадцать попаданий из тринадцати попыток, при этом ракеты запускались со всех высот и на все дальности. Это было самое успешное испытание новой системы оружия в истории. Наша ракета должна была проделать огромную брешь в защите администрацией F-111, который, как показали наши испытания, устарел ещё до того, как впервые полетел. Мы знали, что русские в ускоренном темпе создают подобную систему. Как только она окажется на борту новейших МиГов, жизнь любого пилота низколетящего самолёта типа F-111 превратится в ад.

Наше сообщение “синим кителям”: передайте Макнамаре, что он выбрал неправильный бомбардировщик. Их ответ: скажите ему об этом сами; он не будет слушать нас. Келли вылетел в Вашингтон зимой 1966 года и набросился на министра ВВС Гарольда Брауна, который тоже был довольно упрямым, и они оба пошли на конфронтацию. Келли сказал, что F-111 станет национальным позором, если администрация заставит ВВС купить его, несмотря на очевидные доказательства своей уязвимости к нашей ракетной системе. Не было никаких оснований для покупки этого самолёта, кроме того, что он строился в Форт-Уорте, родном штате президента Джонсона - Техасе.

В защиту Макнамары, ВВС всё-таки настаивали на F-111. Им нужен был тактический истребитель-бомбардировщик, который можно было бы использовать в больших количествах в наземной войне, такой как Вьетнам. Blackbird был слишком революционным и слишком дорогим, чтобы нести потери. Командующий ВВС опасался, что Blackbird может быть сбит и его технологические секреты попадут в руки врага. Но генерал Лимэй получил частичное одобрение от Макнамары, и мы получили контракт на шесть двухместных разведывательных версий Blackbird, построенных исключительно для ВВС. Самолёт в конечном счёте получил обозначение SR-71. Он был больше и тяжелее, чем одноместная версия для ЦРУ, в которой были только камеры. Версия для ВВС несла на себе как камеры, так и сверхтехнологичные устройства радиоэлектронной разведки. Skunk Works построили 31 штуку, прежде чем этот удивительный самолёт был отправлен (как многие считали, преждевременно) в отставку зимой 1990 года.

К этому времени Blackbird стал легендой, как невероятно эффективный разведывательный самолёт, который мог безопасно вторгнуться в самую враждебную и опасную территорию по своему усмотрению. Самолёт и его полёты были настолько секретными, что очень немногие знали о них. Но русские знали. Как и северокорейцы, северные вьетнамцы и китайцы. И они ничего не могли сделать, чтобы остановить его.


SR-71 Blackbird летит над континентальной частью США. (Фото Локхид)


Эскадрилья Blackbird, развёрнутая на базе ВВС Бил, недалеко от Сакраменто.(Фото Локхид)